Инвестиционный директор Bitwise Asset Management Мэтт Хоуган заявил, что всё больше инвесторов начинают сомневаться в долгосрочной жизнеспособности фиатной валютной системы. Он сравнил наше отношение к ней с поведением рыб, которые не замечают воды вокруг себя — мы настолько привыкли к текущему финансовому устройству мира, что перестали его критически оценивать.
По его словам, ключевым моментом стало прекращение привязки доллара к золоту в 1971 году — это событие положило начало новой эпохе, где бумажные деньги полностью зависят от доверия к государствам. Однако сегодня это доверие стремительно снижается, и в ответ растёт интерес к альтернативным активам, таким как золото и биткоин.
Хоуган отметил, что центральные банки всё чаще прибегают к покупке золота, особенно после финансового кризиса 2008 года и геополитических потрясений вроде вторжения России в Украину. Это связано с опасениями девальвации валют и возможного изъятия традиционных валютных резервов. Сегодня золото уже вышло на второе место по популярности среди резервных активов, обогнав евро.
Не только государства, но и частные инвесторы ищут защиту от монетарных рисков. Биткоин, по мнению Хоугана, стал цифровым аналогом золота — децентрализованным, ограниченным по объёму и независимым от политики центральных банков. За первые месяцы 2024 года ETF на биткоин привлекли $45 млрд, тогда как вложения в золотые ETF составили $34 млрд, что говорит о возрастающем интересе к криптовалюте.
Хотя центральные банки пока не могут серьёзно входить в крипторынок из-за его относительно малого размера, эксперт уверен: тренд уже задан. Фиатная система всё чаще ставится под сомнение, а многие инвесторы, выросшие в эпоху господства бумажных денег, теперь задумываются: «Почему мы считаем её надёжной?»
Традиционные портфели из акций и облигаций полностью зависимы от фиата, тогда как золото и биткоин предлагают редкую возможность получить «денежную независимость». По словам Хоугана, это не временное увлечение, а осознанный шаг в сторону более устойчивых форм ценности в условиях роста глобальной неопределённости.
