Управляющий Банком Кореи Ли Чан Ён выступил с жесткой позицией по поводу будущего стейблкоинов, привязанных к южнокорейской воне: по его мнению, выпуск таких цифровых активов должен быть строго ограничен банковскими учреждениями. В противном случае, предупредил он, страна может столкнуться с серьезными рисками для финансовой стабильности и даже с потенциальным экономическим кризисом.
Выступая перед комитетом по планированию и финансам Национальной ассамблеи, Ли признал, что цифровые валюты с программными возможностями — неизбежный элемент будущего платежных систем. Однако их внедрение, подчеркнул регулятор, должно быть поэтапным, контролируемым и строго регулируемым.
Ключевое условие — выпуск стейблкоинов только через институты, соблюдающие стандарты KYC («Знай своего клиента»), чтобы исключить использование токенов для отмывания денег или нелегального вывода капитала. Ли выразил обеспокоенность, что если крупные технологические компании, не входящие в традиционную финансовую систему, получат доступ к выпуску стейблкоинов, это может привести к дестабилизации банковского сектора.
Он описал гипотетический сценарий: если такие корпорации начнут массово привлекать депозиты через собственные цифровые валюты, банки могут лишиться ликвидности, потеряв возможность кредитовать экономику. Это, в свою очередь, подорвёт способность финансовой системы поддерживать деловую активность в стране.
Особую тревогу у главы центробанка вызывает риск масштабного вывоза капитала. Без жёсткого контроля обеспеченная воной стейблкоиновая система может стать «обходным путём» для состоятельных граждан, желающих перевести средства за границу через международные криптоплатформы, такие как Binance.
Ли также усомнился в практической востребованности воновых стейблкоинов. По его данным, около 99% всех стейблкоиновых транзакций в мире привязаны к доллару США, и появление локальных аналогов вряд ли изменит эту динамику. Кроме того, он напомнил, что в большинстве стран стейблкоины используются в основном для торговли криптоактивами — ниша, которая в Южной Корее по-прежнему ограничена законодательно.
